Single Trip On The Moscow River

На майские праздники в 2002 году мне наконец-то удалось реализовать мою давнюю мечту – отправиться одному в лес и провести время в спокойствии и праздности. После длительного изучения карты Подмосковья стало понятно, что безлюдных мест практически нет. А те, которые есть – слишком уж труднодостижимы. А я как раз не искал возможности для совершения подвигов. Я просто хотел отдохнуть.

В итоге взор мой остановился на верховьях Москвы-реки между Рузой и Можайском. Места там довольно красивые, рельеф оригинальный и добираться вроде бы несложно.

В четверг 2-го мая я в сопровождении шерстистой колбасы Ядгара сел в электричку до Можайска. Народу было изрядное количество, но я занял самое удобное место – встал около открытого окна, поставив рядом с собой рюкзак, а в ногах уложив Ядика. Высовывая голову и руки в окошко я радовался тому, что уношусь из опостылевшей сферы своей городской жизни. Начало весны далось мне нелегко. В мученьях духа кончился апрель. Дела мои были в запустении, жизненный тонус упал до критической отметки. Голова болела почти каждый день. Я надеялся, моя поездка позволит мне реанимироваться и прийти в себя.

Первые минут 40 я простоял с картой в руках, сверяя разворачивающиеся передо мною пейзажи со значками на бумаге. Я был поражен тем количеством небольших населенных пунктов, которые наполняют подмосковный муравейник.

Проехав Голицыно, Кубинку, Тучково через 2.5 часа я оказался в Можайске. Теперь мне предстояло изыскивать способ добраться до намеченного мною места. Я решил доехать до Шишиморово, расположенного на дороге, соединяющей Можайск и Рузу. В этом месте до реки всего около километра.

Автобус до Рузы отправлялся в 16.50 – ждать надо было примерно час. Но мне не терпелось попасть к заветной цели. Кучкующиеся на автовокзале таксисты ломили цены. Даже до полдороги – поворота на Макарово хотели везти не менее чем за 80 р. Но я не сдавался и, предприняв бесплодную попытку уйти подольше и поймать частника, остановил только что подъехавшее такси. Сидящий там молоденький парнишка не сразу понял о каком повороте на Макарово я говорю, но связался с диспетчером, который при мне назвал таксу – 60 р.

Ну, поехали. Можайск оставляет впечатление большой деревни. До нужного поворота доехали минут за 15-20. Таксист высадил меня и, пожелав счастливого пути, укатил. Я стоял на возвышенности, вид открывался отличный. Солнце жарило как сумасшедшее. Свалив рюкзак на обочину, я привязал к нему собаку и, попивая водичку, стал ловить машину. Наивен же я был. Никто не останавливался. И я ошибочно решил, что лучше плохо идти, чем хорошо сидеть. И пошел. Еле доковылял до следующей остановки и стал ждать автобус. Жара не спадала.

Точно по расписанию прибыл автобус. О, этот славный провинциальный междугородный автобус. В нем есть доброжелательность и добротность. В городских автобусах царит совсем иная атмосфера. Люди мрачны и сосредоточенны, стараются не обращать друг на друга внимания, прячут глаза и сумки. А здесь пол завален коробками, картонками, мешками и т.д. Присоединил свой рюкзак и я.

Проехав три или четыре остановки, я триумфально прибыл в Шишиморово. Предусмотрительно изучив расписание автобусов на Можайск, я взгромоздил на себя рюкзак, отпустил с поводка Ядгара и пошел искать речку.

Пройдя через территорию какого-то санатория, я оказался на песчаном косогоре высотой метров 20, поросшем соснами и травой. Вид, открывшийся передо мной придал мне дополнительный импульс, придавивший меня к наклоненному стволу дерева. Поглощенный созерцанием зеленых просторов я размышлял – куда направить свои стопы. Река-Москва имеет здесь ширину около 10 метров и очень густо населенные берега. В поле моего зрения была деревня слева на противоположном берегу и дачный поселок справа. Река делает в этом месте петлю и прямо напротив меня вырисовывались очертания песчаного карьера. В итоге я решил попробовать пойти налево, тем более что карта не сулила там большой плотности народонаселения.

Тем временем духота сгустилась еще больше и начал погромыхиивать гром. Отдохнув, я спустился к берегу и, увидев парня с девушкой, поинтересовался ситуацией дальше налево вниз по реке. Они со вполне серьезным видом сказали, что места там волчьи. Расположена в нескольких километрах деревня, аборигены которой склонны к различным мелким шалостям на своей территории. Так что мне предлагалось, услышав «Стоять!» не вздумать убегать.

На меня эти сведения подействовали не слишком воодушевляюще, и я решил форсировать реку и идти направо. Как раз в этом месте имеется брод с весьма быстрым течением, глубиной мне по колено. Я, предчувствуя скорое разверстие хлябей небесных, не стал разуваться и полез в воду. Ядгар же не горел желанием мокнуть и не хотел идти за мной. Вода была здорово холодной – ноги сводило почти сразу. Я, начав уже злиться, схватил упрямую псину подмышки и перешел на другой берег. Как раз в этот момент и ливанул дождь. Я не стал пытаться от него защищаться, тем более что пока что было терпимо холодно. Но дух мой испытывал в эти мгновения упадок и смятение. Будущее представлялось туманным. Мое желание отыскать стоянку максимально приближенную к идеальной постепенно испарялось. Было уже все равно.

Пройдя по берегу, я увидел семью отдыхающую не отходя от автомобиля. Они сообщили мне, что, пройдя дальше, я наткнусь на какой-то спортивно-оздоровительный лагерь. Чувствуя себя загнанным зверем, я решил снова перейти реку, но в этот раз полез в воду очертя голову, о чем вскорости пожалел. Поскольку по мере перехождения глубина все увеличивалась, да и течение валило с ног. Был момент, когда вода дошла до груди, и я уже отчаянно думал поворачивать оглобли, придерживая одной рукой рюкзак, а другой поднимая вверх полы безрукавки, в которой лежал мобильник и другие полезные вещи. Ядгар самоотверженно боролся с течением рядом.

Но вот, наконец, и заветный противоположный берег. Но, о ужас – он представляет из себя отвесный обрыв, так что мне пришлось применять несуществующие у меня альпинистские навыки, чтобы на него выбраться. Мохнатую псину я вытащил после того как сбросил рюкзак на траву.

Стуча зубами и сотрясаясь от пронизывающего холода, я огляделся. После всех приключений я попал под ЛЭП, на прибрежные выкошенные поля и к полоске чахлого леса метрах в 60 от берега. Проклиная все на свете, я начал шустрить по берегу в поисках хоть какого-то места, где можно было бы поставить палатку. В итоге нашел в лесу подходящую неприметную и глухую полянку. Буквально в 15 метрах от дороги, но невидимую с нее. Вокруг валялась масса хвороста, и вообще место показалось мне очень уютным.

Ядгар в приступе безумия, видимо вызванном пережитым, принялся судорожно копать повсюду ямы, в том числе в предполагаемом месте для стоянки. Пришлось отвесить ему пинка и приступать к обустройству лагеря, заготовке дров и т.д. Переодевшись в сухое, я осознал, что перенервничал – меня трясло и даже кружилась голова. Перекусил размокшими остатками пищи, навел в палатке идеальный порядок (справа от входа лежит куча мягких вещей для спанья, а слева все остальное). Жить в палатке одному довольно практично.

К этому времени дождь стих и стало темнеть. Покончив с обустройством, я решил приступить к рыбалке. Не знаю, есть ли смысл говорить о том, что она была триумфальной. Снарядив спиннинг, я подошел к крутому берегу и попытался сделать заброс… Какового же было мое удивление, когда вместе с блесной в воду полетела половина спиннинга. Я офигел. Видимо умудрился сломать в электричке или в автобусе. Подмотал к себе отломанную часть и ретировался в лагерь. Сел под деревом и минут за 40 умудрился починить удилище, используя щепочки и веревочки. Получилось на диво крепко, хотя и не слишком эстетично. Но охота заниматься рыбалкой уже пропала, тем более с наступлением темноты снова задул ветер и стал накрапывать дождь. К своему великому негодованию, я выяснил, что поставил палатку прямо под наполовину упавшим деревом, которое зацепилось за другое и протяжно скрипело от порывов ветра. Я представил, какие чудесные ощущения ждут меня, когда это дерево вздумает рухнуть на меня среди ночи. С чертыханиями переставил палатку.

К тому времени настала пора торжественного ужина. Было изготовлено замечательно блюдо из консервированной фасоли и колбасы. Сознание изменилось.

…

Свой лесной трон я поставил на диво удобно. Все вещи, которые могли бы мне понадобиться, я поместил на расстоянии вытянутой руки. Слева дрова, еда, костер, сушащиеся вещи. В ногах лежит Ядгар и смотрит на огонь. Как доисторический амбулоцетус, он ерзает по моей коленке бородатой нижней челюстью. Справа на дереве висит плащ. Маловато.

Передо мной лежит упавшее дерево – одна стена моей комнаты. За спиной палатка и все остальные веши. Подушкой служит рюкзак. Сзади также навалены дрова, создавая колючую преграду для возможных гостей. Спиннинг, отсвечивая от костра, создает иллюзию работающего в соседней комнате телевизора.

В кармане телефон, готовый в любой момент связать меня с кем я пожелаю.

Сзади вода в бутылке, чтобы кипятить чай. Ближняя ко мне рогатина имеет возможность регулировки высоты подвеса котелка. Рядом фонарик, чтобы подсвечивать котелок. Все подвержено моему и только моему вниманию. В каждый момент я знаю, где что находится и чего мне хочется.

И как же хорошо, что никуда не надо идти.

Проблема с дровами решилась в ленивом стиле – я положил в костер две елки и мне достаточно лишь время от времени подталкивать их, чтоб подержать пламя.

Звезды были чудесны, состояние умиротвореннейшее и где-то в час ночи, я прополз полметра до палатки и, устроившись поудобней, отошел ко сну. Собаку расположил рядом с собой на куче одежды. Спать было достаточно тепло.

Утром проснулся и некоторое время лежал, испытывая невероятное удовольствие оттого, что могу так пролежать хоть до вечера, если захочется. Но долго лежать-то и не охота, когда погода хорошая. После кофе и судорожного купания решил все-таки погулять вдоль берега и попробовать что-нибудь изловить. Насовал в карманы снеди и снастей. Собака в восторге носилась по берегу, рыча и припадая к земле от переизбытка эмоций. При ближайшем рассмотрении Москва-река оказалась довольно мелкой в большинстве своем речкой, с сильным местами течением и зверски холодной водой. Босиком в воде я мог простоять не более одной двух минут и выпрыгивал на песчаные островки погреться. Разумеется ничего не ловилось. Я предположил, что рыба спать пошла и отправился исследовать берег. Дошел до санатория, но уже своим берегом (мог бы вчера не вымокать как собака). Снова поднялся на высокий косогор и обозрел окрестности. Есть в Подмосковье еще чудесные уголки, но и они готовятся исчезнуть под нашествием дачников.

Минут через сорок решил возвернуться в лагерь. Подле места, где я вчера форсировал реку моя тупая собака решила преподнести мне сюрприз – прямо у меня на глазах извалялась в свежем дерьме. Кара постигшая ее была ужасна – пришлось довольно долго полоскать псину в ледяной воде, так что руки мои потеряли чувствительность, в отличие от носа, к сожалению.

Перед обедом я решил сходить за водой на противоположный берег, где я вчера заметил родник. Взял несколько пластиковых бутылок и полез в воду. Ядгар за мной не пошел и стоял на берегу, с тревогой вглядываясь в происходящее. Воды было по грудь – пришлось померзнуть. Когда выходил на островок посередине реки, то обнаружил сеть. Исследования показали, что в ней ничего нет.

Вернувшись на свой берег, посидел на травке обсыхая. Мимо проплыло несколько байдарочников. Одни соорудили тримаран из трех «Тайменей» и имели очень довольный вид.

На обед я снова отведал сборную солянку из фасоли, охотничьих колбасок и финских хлебцев, после чего валялся в палатке и читал сборник японских писательниц «Она». В палатке было довольно жарко, по-моему я даже заснул.

Ближе к вечеру я решил прогуляться еще, снова прихватив спиннинг и собаку. На этот раз я пошел вдоль реки направо. Покидал спиннинг с крутого бережка. Посидел на травке.

Пошутил над Ядиком дурацкую шутку. Он как всегда копал ямы на берегу и уж очень соблазнительно он возился над обрывчиком в реку высотой где-то в метр. В один прекрасный момент, когда грязная тварь тявкала своей измазанной землей мордой, я легонько пнул ее ногой и раздался бульк. Заглянув в реку я первым делом увидел выпученные глазки и судорожно работающие лапки. Давясь от смеха вытащил вонючку на берег и он стал носиться, рычать и отряхиваться. Ну, будет знать, как в дерьме валяться.

Мой котелок, купленный в последний момент перед отъездом после нескольких актов использования приобрел нормальный походный вид.

Мне нравятся вещи, похожие на закопченные котелки. В них есть что-то настоящее, свидетельство того, что они реальны. Течение времени должно истачивать дыры во всем, иначе неизменный мир превратится в памятник самому себе. Мне нравятся старые свитера, я люблю их запах и цвет. Мне нравятся ботинки, запыленные на дальних дорогах. Мне нравится строгий творческий беспорядок вокруг меня, пропитанный свободой и полетом мысли.

Вот и все, что я хотел сказать.